Питер Куилтер - Несравненная! [Невероятная, но правдивая история ожизни Флоренс Фостер Дженкинс -- самой плохой певицы в мире]
Клэр. М-да…Заставляет задуматься… Придет и наш черед…
Подходит к Флоренс, берут друг друга за руки.
Флоренс. Как ты, Дороти?!
Дороти. Как это хорошо, что он тут с нами, на свежем воздухе. Так и хочется бросить ему на лету палку или любимую сахарную косточку. Глупо, правда?!
Флоренс. Рики прожил прекрасную жизнь.
Дороти. Да, это так. (переводит взгляд на Клэра). О, Клэр, это было так мужественно с твоей стороны — придти. Мы так волновались.
Клэр. За меня не беспокойтесь. Я столько раз уже обманывал смерть.
Дороти. В самом деле?!
Клэр. Рецензии на мои спектакли могли бы любого сразить наповал!
Дороти. Ты уверен, что тебе стоило приходить? Здесь прохладно.
Подходит к чайному столику, снимает с него маленький плед.
Если тебе холодно, я тебя укрою пледом Рики?!
Клэр. Нет уж, спасибо! Мне ничего не надо. Разве только новое сердце. Если есть.
Флоренс. Если тебе когда-нибудь понадобится новое сердце, мой дорогой, обещаю, я найду его. И это будет сердце атлета или даже короля!
Клэр. У меня есть идея получше. Достань мне сердце театрального продюсера. Только новое, не измочаленное в боях за корону, которым никто никогда не пользовался!
Клэр и Флоренс одновременно начинают захлёбываться от смеха. Опомнившись и видя вокруг скорбные лица, понимают, что веселятся не к месту.
Флоренс. Извини, Дороти. Как-то не вовремя.
Дороти. Это не страшно. Рики наверняка бы был рад, что мы наслаждаемся жизнью. (к собравшимся.) Кто-нибудь хочет сказать несколько слов?!
Переводит взор от начала к концу очереди. Клэр смотрит на Флоренс, та, в свою очередь, на Косме. Косме — на Марию, а та — куда-то в сторону. Все молчат.
Клэр, ты?!
Крайне неохотно Клэр выходит вперёд. Видя это, Мария присоединяется к нему, опускаясь на колени. Руками она обхватывает четки. Клэр в полной растерянности, не зная, что сказать.
Клэр. Итак, да… Маленький Рики был большой собакой, то есть собакой больших достоинств… несмотря на раннюю стерилизацию… компаньон… и друг Дороти… как мы все…
Косме. Надо также сказать…
Клэр (подхватывая). В нём было почти полтора метра и… две невероятных… гигантских… (Флоренс выразительно кашляет, и он мгновенно меняет тему.) Гигантское сердце! (как бы вспоминая) Я помню… (не в состоянии сказать хоть что-то вразумительное.) Очень немногое на самом деле. Поэтому… в заключение… От лица избранных друзей и соратников пуделя — мы все счастливы сегодня… Спи спокойно, дорогой товарищ — добрый пудель!
Не вполне осознавая, что он только что изрёк, тем не менее царственным жестом приветствует присутствующих и хлопает в ладоши. Мария безудержно рыдает, картинно падает на пол, чем весьма озадачивает присутствующих.
Дороти. Ну, хорошо… Полагаю, самое время придать его тело земле. На пути полно валунов и сучьев. Ты думаешь, мы сможем провести тележку по траве?
Флоренс. Надеюсь, нам повезёт. Мария поможет. Мария!
Мария встаёт с земли, Флоренс показывет на тележку. Мария с силой толкает тележку с гробиком и покидает сцену. Уходя, ещё раз, на сей раз коротенько, рыдает и простирает палец к небесам.
Дороти. У нас есть несколько минут. Священник ещё не подъехал. (направляется к выходу.) Я подам сигнал, когда всё будет готово.
Дороти уходит, Клэр, пользуясь моментом, поспешно садится на каменную садовую скамейку. К нему подсаживается Флоренс.
Флоренс. Ты взял с собой что-то, что можно бросить на гроб?!
Клэр. Несколько печений.
Флоренс (кладя руку ему на колено). Как предусмотрительно.
Косме садится рядом с ними.
Косме. Расскажите же мне всё.
Флоренс. Всё?!
Косме. «Карнеги-холл». Как продаются билеты? Реклама, маркетинг!
Флоренс. О, всё идёт замечательно. Но очень дорого!
Клэр. Должен сказать…
Флоренс. Мне пришлось выставить на аукцион почти всю мебель…
Косме. О Боже! Не может быть!
Флоренс. Если мы не продадим достаточно билетов, буду вынуждена объявить себя банкротом.
Косме. Мадам, я не знал…
Флоренс. Я тоже не знала.
Косме. Пожалуйста, будьте осторожны.
Клэр. К чёрту осторожность. Мы, пожарники, знаем точно, что никто не знает, сколько времени каждому из нас осталось наслаждаться этим миром. Ничто и никто не остановит мою поющую птичку! Даже четыре мчащихся всадника апокалипсиса! Мадам должна спеть своего Моцарта.
Косме. Я понимаю, но иногда приходиться считаться с реалиями мира!
Флоренс. Зачем? Из того, что я видела в реальном мире, цена на все была завышена. Жизнь на облаках гораздо привлекательнее.
Косме. Привлекательнее, но не всегда практичней.
Флоренс (предостерегающе). Косме…
Косме. Хорошо, тогда скажите, сколько билетов мы должны продать, чтоб не прогореть…
Флоренс. Меньше пятисот — и нам придётся продать квартиру.
Косме. Какой ужас!
Флоренс. Но полностью распроданный зал, все три тысячи, и мы не только покроем расходы, но и заработаем уйму денег, хватит на проведение грандиозного весеннего бала!
Косме. Три ты-ся-чи… Это же дьявольская туча билетов. Как их продать?
Флоренс. Да, но и я — дьявол в юбке!
Флоренс горделиво встаёт, проверяет наряд, готовая к траурной церемонии. Помогает встать Клэру.
Косме. Словом, вы нисколько не испуганы?!
Флоренс. Косме. Я возглавляю 12 женских ассоциаций и обществ. Ничто не может меня напугать! Я могу жить без крыши над головой, без мебели, спать на голом полу! Но я не способна жить без моей музыки, без зрителей. Об этом я сказала моему отцу много лет назад, когда он хотел лишить меня наследства. Если бы он только мог увидеть, какую замечательную жизнь я себе устроила, какую карьеру. «Карнеги-холл» — серебряный шарик на вершине праздничного торта моей жизни.
Клэр. Полностью согласен. Флоренс говорит даже лучше, чем поёт. (спохватывается, что опять сморозил глупость, поправляет себя.) Вернее, также замечательно!
Флоренс. Мы должны покорить Карнеги холл, Косме, и я обещаю — это будет тримф! (вскидывает руку вверх в приветствии и величественно удаляется; из-за кулис слышится её голос.) А сейчас воздадим должное пуделю!
Неожиданно наступает полная темнота, и в тот же момент громко вступает музыка.
Сцена 3
Музыка снова меняется; звучит ария «Королева ночи», чуть позже дополненная серией фотографий: виды «Карнеги-холла», снаружи и внутри, плакаты, рекламные статьи и ленты-перетяжки, анонсирующие концерт Флоренс, портреты великих, включая Чайковского, программку концерта. Имиджи исчезают, как и музыка. Нарастающие огни высвечивают сцену большого зала «Карнеги-холла», заваленную цветами, стоящий в центре сверкающий рояль. Последние мгновения перед концертом. Клэр и Косме уже на сцене. Косме, во фраке, за роялем. Появляется Дороти — в платье сплошь расшитом и украшенном цветами.
Дороти. Кажется, скоро в зале не останется ни одного свободного места.
Клэр. Об этом не волнуйся. Пускай только приходят… Мадам хочет, чтобы сцена утопала в цветах…
Ставит несколько корзин прямо перед Косме, напрочь заслоняя того от аудитории.
Косме. Однако, тебе не кажется, что зрители должны видеть концертмейстера?!
Клэр безмолвно и невозмутимо сдвигает все корзины чуть в сторону.
Клэр. Не думал, что тебе так важно быть на виду. Ты мне не раз говорил, что счастлив быть в тени.
Косме. Да, но не в «Карнеги-холле!»
Клэр оглядывается по сторонам.
О, вот и она! Моя девочка!
Появляется Мария в ярком экстравагантном мексиканском наряде, украшенном крупными цветами.
Мария. Te gusta? Es el traje tradicional de mi país. Precioso, verdad? [Это — национальная одежда моей страны. Правда, красиво?]
Клэр. Si, Si, Señora. Está perfecta y muy, muy guapa. [Да, да, сеньора. Она чудесная и очень, очень красивая.]
Присутствующие удивлены, услышав как Клэр свободно говорит по-испански.
